Фрекен Жюли

Спектакль создан при поддержке Фонда Андрея Гончаренко.

Театр Наций выражает благодарность Наталье Власовой, национальному визажисту «Giorgio Armani в России», компании «Bosco di Ciliegi» и компании «World Class».



Война между мужчиной и женщиной для меня – это основа, которая нужна, чтобы показать социальные различия. Во многих любовных отношениях читаются социальный сбой и та разница в объеме власти, которой обладает каждая из сторон. Стриндберг одним из первых обратил внимание на то, что в основе взаимоотношений между полами лежит война за власть. Он еще и обостряет эту войну, перевернув все с ног на голову в социальном плане: во «Фрекен Жюли» женщина обладает более высоким социальным статусом и большей властью, нежели мужчина. Это было редкостью во времена Стриндберга, да и сейчас редкость. Вот это я и предложил сделать главной идеей. В России очень сильная социальная рознь, поэтому я предложил социальные различия сделать двигателем в отношениях между мужчиной и женщиной.

Я не хочу быть понятым. Для меня важнее превратить современную реальность в реальность театральную. Я хочу во время работы что-то понять для себя самого, например, каким образом развиваются человеческие отношения. Для меня этот спектакль – лаборатория. И меньше всего меня интересуют иносказания. В свое время, когда пьеса была написана Стриндбергом, она содержала совершенно неприкрытую социальную критику.

Во «Фрекен Жюли» именно социальные различия делают любовь Жана к Жюли абсолютно утопичной и невозможной. Любовь становится тем более страстной, жгучей и надрывной, чем дальше и недостижимый объект этой любви.

Томас Остермайер, интервью журналу «Афиша»

Холод и пустота – главные слова, вокруг которых вращается спектакль «Фрекен Жюли» Томаса Остермайера.

Давно приучивший европейский театр к актуализации классики немецкий режиссер предложил драматургу Михаилу Дурненкову переписать пьесу Августа Стриндберга 1888 года в согласии с новыми социокультурными реалиями. Дурненков сократил пьесу с ее болезненными исповедями, таинственной ивано-купальской ночью, походами кухарки Кристины в церковь на воскресную службу. Праздник Ивана Купалы он переделал в общеупотребимый Новый год, молодую аристократку Жюли – в генеральскую дочь, а слугу Жана – в шофера, бывшего раньше солдатом в Чечне. Уже не аристократическая кровь определяет любовь-ненависть Жюли к своему классу, но отчаянье стриндберговской героини по-прежнему подрывает ее веру в жизнь. Отец, превратившийся из генерала в миллиардера, вывел дочку в разряд новых аристократов денег, но не дал ей защиту от разрывающей ее пустоты. Невротически-наркотический тип поведения героини Чулпан Хаматовой на сцене становится главным нервом действия.

Автор новейшей «новой драмы» Михаил Дурненков поверх пьесы Стриндберга написал историю такого социального разрыва, который и не снился лидеру «новой драмы» конца XIX века. По обе стороны баррикад – не мужчина и женщина, не хозяйка жизни и плебей, не богатый и бедный, а дети пустоты. Выпотрошенный смысл крадет свободу и жизнь у них обоих, какими бы разными они ни были.

«Российская газета»

Сюжет, покоящийся на двух китах – социальном неравенстве и борьбе полов – превратился в страшную сказку о том, что изменить свою жизнь невозможно, даже если новогодней ночью тебе удалось исполнить несбыточное желание.

В дуэте Миронова и Хаматовой есть что-то нестерпимо правдивое, отчего на них больно смотреть – как на реальную пару, которая вот-вот совершит ошибку. Впрочем, сегодняшняя Жюли вряд ли станет стреляться, оттого что лишилась девственности в объятиях шофера. И тут зрителя ждет сюрприз. Михаил Дурненков, тонко адаптировавший текст, и Томас Остермайер, строящий спектакль по всем правилам психологического театра, незаметно вносят в ситуацию новые нюансы, подводя героев к полному краху, какого не было даже у Стриндберга.
Жюли же гибнет не от вырождения и не от навязанной ей Стриндбергом ненависти к мужчинам, а от ощущения полной своей никчемности.

газета «Коммерсант»