Ромео и Джульетта. Вариации и комментарии

…Как рассказать о любви с первого взгляда – великими словами, сказанными тысячи раз? Ромео и Джульетта из спектакля Шерешевского – современные подкованные подростки. Секс для них – не откровение и не важный рубеж, а всего лишь один из способов исследования мира и себя в нем, необходимый, но недостаточный, как сказали бы математики. Гораздо важнее родство душ – нет, полное родство душ. Когда вы совпадаете абсолютно во всем – от вида чипсов до книжки, которую одновременно выбрали оба из миллионов книг. Зал хохочет над томиком французского феноменолога Мориса Мерло-Понти, чьи цитаты пересказывают друг другу сегодняшние Ромео и Джульетта на первом свидании, и в этом хохоте лопается назревший эмоциональный ком, которым мы обязаны в первую очередь игре Евгении Михеевой и ее Джульетте – со жвачкой во рту, холодноватой настороженной школьнице, вдруг захлебнувшейся в первом чувстве. Ромео и Джульетта не просто находят родство интересов, они обнаруживают себя на общем обломке непоправимо разделенного мира, часть которого стремительно деградирует, а другая неудержимо рвется ввысь.
А что же наши Ро и Джу? Они бунтуют не только против вражды «родаков», но и против предопределенности судьбы, тисков сюжета, классических произведений, адовой задачи – угадать, что хотел сказать автор, и при этом выразить себя… И, кажется, это единственно возможный счастливый финал, который сегодня воспринимаешь с благодарностью. Прости, Шекспир!

Шерешевский не намерен следовать традиции – его герои идут на бунт и отказываются от навязанных правил игры, они решают взять судьбу в свои руки и сделать все иначе. «А почему Тарантино можно, а нам нельзя?» – говорят они, намекая на фильм «Однажды в Голливуде», где режиссер изменил финал реальной истории с убийством жены Романа Полански. И это внезапное освобождение от довлеющих сил рока, судьбы или выученной беспомощности, привычки жить по шаблону и чужому сценарию дарит спектаклю и залу невероятный заряд свободы и абсолютного счастья. А что, так можно было?