Садко
Большой театр, МоскваПремия «Золотая Маска» 2021 г. – «Лучший спектакль в опере», «Лучшая работа режиссера», «Лучшая женская роль» (Екатерина Семенчук), «Лучшая мужская роль» (Нажмиддин Мавлянов)
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2021 г. – «Лучшая работа художника», «Лучшая женская роль» (Аида Гарифуллина)
опера-былина в 7 картинах
Либретто Николая Римского-Корсакова при участии Владимира Бельского по русским былинам
Дирижер-постановщик: Тимур Зангиев
Режиссер-постановщик и художник-сценограф: Дмитрий Черняков
Художник по костюмам: Елена Зайцева
Художник по свету: Глеб Фильштинский
Главный хормейстер: Валерий Борисов
В сценографии использованы эскизы Аполлинария Васнецова, Константина Коровина, Ивана Билибина, Владимира Егорова, Николая Рериха, Федора Федоровского
Артисты: Нажмиддин Мавлянов, Аида Гарифуллина, Екатерина Семенчук, Юрий Миненко, Станислав Трофимов, Михаил Петренко, Максим Пастер, Дмитрий Ульянов, Алексей Неклюдов, Андрей Жилиховский, Сергей Мурзаев, Роман Муравицкий, Александра Дурсенева, Владимир Комович, Ирина Рубцова, Ирина Парфенова, Александр Еремеев, Олесь Парицкий, Герман Голубев, Константин Дронов, Юрий Залесский, Александр Машнин, Владимир Тарасов, Игорь Уваров
Продолжительность 3 ч. 40 мин.
Возрастная категория 16+
Либретто Николая Римского-Корсакова при участии Владимира Бельского по русским былинам
Дирижер-постановщик: Тимур Зангиев
Режиссер-постановщик и художник-сценограф: Дмитрий Черняков
Художник по костюмам: Елена Зайцева
Художник по свету: Глеб Фильштинский
Главный хормейстер: Валерий Борисов
В сценографии использованы эскизы Аполлинария Васнецова, Константина Коровина, Ивана Билибина, Владимира Егорова, Николая Рериха, Федора Федоровского
Артисты: Нажмиддин Мавлянов, Аида Гарифуллина, Екатерина Семенчук, Юрий Миненко, Станислав Трофимов, Михаил Петренко, Максим Пастер, Дмитрий Ульянов, Алексей Неклюдов, Андрей Жилиховский, Сергей Мурзаев, Роман Муравицкий, Александра Дурсенева, Владимир Комович, Ирина Рубцова, Ирина Парфенова, Александр Еремеев, Олесь Парицкий, Герман Голубев, Константин Дронов, Юрий Залесский, Александр Машнин, Владимир Тарасов, Игорь Уваров
Продолжительность 3 ч. 40 мин.
Возрастная категория 16+
Я должен обязательно сообщить что-то, на что человек, сидящий в зале, сказал бы: «Да, это важно, это по делу». Когда я слушаю партитуру Римского-Корсакова, то вне зависимости от того, чем я в этот момент занимаюсь <…> я получаю физиологическое удовольствие от звуковой среды. Многие вещи меня прямо-таки восхищают. Но и пугают тоже. Я пытаюсь найти, как они будут работать со смыслом сегодня. Сейчас мне кажется, что нашел, иначе я просто не взялся бы.
Дмитрий Черняков,интервью для буклета спектакля
Нам ни на секунду не дают забыть о том, что и публика Большого, и главный герой «Садко» являются зрителями и участниками le grand spectacle, проходящими коллизию познания. Представлением руководит режиссер-распорядитель с гигантским клавиром оперы Римского-Корсакова под мышкой, по его указанию в эпизоде на берегу Ильмень-озера зажигается электрическая луна и появляются рабочие с дым-машинами – созидаемая на подмостках иллюзия даже не стремится казаться искусной и то и дело подвергается разоблачению. Ткань спектакля вывернута театральными швами наружу.
Васнецов, Коровин, Егоров, Билибин, Рерих плюс Федоровский – вместо цельной картинки Черняков предъявляет максимально непохожие друг на друга проекции «Садко». Апеллируя к канону «большого стиля», он демонстрирует внутреннюю эстетическую неоднородность этого феномена: казавшееся изначально гармоничным, монолитным, это мифологическое пространство оказывается противоречивым, дискретным – и в конечном счете обнаруживает в себе катастрофические прорывы.
интернет-издание «Colta»
Васнецов, Коровин, Егоров, Билибин, Рерих плюс Федоровский – вместо цельной картинки Черняков предъявляет максимально непохожие друг на друга проекции «Садко». Апеллируя к канону «большого стиля», он демонстрирует внутреннюю эстетическую неоднородность этого феномена: казавшееся изначально гармоничным, монолитным, это мифологическое пространство оказывается противоречивым, дискретным – и в конечном счете обнаруживает в себе катастрофические прорывы.
В четырехчасовой фреске, составленной Римским-Корсаковым из реальных и мистифицированных предметов прошлого, на сцене чудятся тихий звон, свет тысячи свечей, разнообразные запахи от рыбного до ладана – режиссер обставляет свое возвращение в Большой с большим театрально-литургическим эффектом. И у спектакля обнаруживаются до смешного точные литургические свойства и контуры: мифы прошлого «Садко» повторяет, празднует, хоронит, развинчивает и собирает заново через мифы настоящего – склеивая их, как разбитый глиняный горшок. Но литургическая стратегия рецепции и переживания – лишь одна из тех, что предлагаются режиссером. Обычно строго маршрутизированная, зрительская и слушательская рефлексия в «Садко» может отправиться в свободное плавание – если не в глубине текста, то по его поверхности.
Когда случается, что черняковские герои попадают в лапы фанатичной преданности прошлому, персонифицированной в людях с их топким и цепким мракобесием, они сопротивляются всеобщей дегуманизации, отстаивая человеческое. Но в «Садко» выбраться к подлинности индивидуального настоящего, пройдя через лабиринты инсценированного коллективного прошлого и его лживых фантомов, предлагается не героям, а самим наблюдателям. В конце концов, рамка-арка парка исполнения желаний выставлена не внутри, а вне театра, прямо на площади, и не одной. Часто в погожий, праздничный день москвичи и гости столицы, варяжские, индейские, веденецкие, могут увидеть ее – и даже потрогать руками.
Когда случается, что черняковские герои попадают в лапы фанатичной преданности прошлому, персонифицированной в людях с их топким и цепким мракобесием, они сопротивляются всеобщей дегуманизации, отстаивая человеческое. Но в «Садко» выбраться к подлинности индивидуального настоящего, пройдя через лабиринты инсценированного коллективного прошлого и его лживых фантомов, предлагается не героям, а самим наблюдателям. В конце концов, рамка-арка парка исполнения желаний выставлена не внутри, а вне театра, прямо на площади, и не одной. Часто в погожий, праздничный день москвичи и гости столицы, варяжские, индейские, веденецкие, могут увидеть ее – и даже потрогать руками.
интернет-издание «Masters Journal»
На странице использованы фотографии Дамира Юсупова
