Театральная компания ЗМ
Дмитрий Шостакович

Болт

Большой театр, Москва
Премия «Золотая Маска» 2006г. - «Лучшая работа художника в музыкальном театре»
Номинации на Премию - «Лучший спектакль в балете», «Лучшая работа хореографа», «Лучшая мужская роль»(Денис Савин)
Либретто Виктор Смирнов в редакции Алексея Ратманского



Балетмейстер-постановщик Алексей Ратманский

Художник-постановщик Семен Пастух

Дирижер-постановщик Павел Сорокин

Художник по свету Глеб Фильштинский

Художник по костюмам Галина Соловьева

Артисты: Анастасия Яценко, Ян Годовский, Денис Савин, Мирихиро Ивата, Геннадий Янин, Александр Петухов, Екатерина Крысанова, Виктория Осипова, Анна Ребецкая, Дарья Гуревич, Наталья Осипова, Ольга Стеблецова, Егор Хромушин, Ринат Арифулин, Вячеслав Лопатин, Андрей Болотин, Андрей Меланьин, Тимофей Лавренюк, Владимир Моисеев, Андрей Ситников, Анна Антропова, Наталья Выскубенко, Анастасия Меськова, Ирина Семиреченская, Нелли Кобахидзе, Василий Жидков, Александр Войтюк, Алексей Лопаревич, Павел Дмитриченко, Галина Малая, Евгения Волочкова, Ольга Рева



Продолжительность 2 ч. 5 мин.



Меня поражает сам факт, что Шостакович мог написать балет на такой сюжет. В письмах к своим знакомым он писал о либретто с большой долей иронии. Постановку «Болта» 1931 года обвиняли в намеренной пародии и гротеске. Но нельзя сказать, что в музыке – только тотальный гротеск или тотальная усмешка. Моя задача, как и всегда, в том, чтобы интерпретировать музыку. Пародия проскользнет там, где есть пародийность в музыке. Со «Светлым ручьем» было гораздо проще, он сделан, можно сказать, классично, там все четко выстраивается, сюжет ведет тебя от начала до конца. А за «Болт» я брался с опаской. Может, он задуман был как утопический балет? Шостакович был очень молодым человеком, когда писал его, ему было всего 25 лет. Он смело брался за вещи, которые, может быть, не могли получиться. Семен Пастух подсказал мне идею абсурда, и тогда я решил, что если какие-то нити и не свяжутся вовсе, то так и надо: как у Шостаковича – так и у нас должно быть. «Болт» – это ребус.

Алексей Ратманский




Семидесятилетняя выдержка вдали от сцены лишила «Болт» эпатажности, но сохранила авангардный задор. Ратманский выточил «Болт». Хореографу не понадобилось изменений в либретто: он не отказался ни от завода со станками, ни от техника-наладчика с делопроизводителем, ни от дивертисмента с «конницей Буденного». А от невнятицы либретто теперь можно испытать дополнительный драйв – оно морщит совсем так же, как либретто балетов XIX века.

Ратманский сегодня один из немногих хореографов, кто умеет работать с цельной партитурой. В «Болте» воображению хореографа приходится соревноваться с фантазией композитора – и, пожалуй, никто, как Ратманский, не способен придумывать такие утрированные движения, которые и становятся эквивалентами фирменным фаготам Шостаковича, его кларнетам, саксофонам или английскому рожку. Прекрасных актерских работ в этом балете такое изобилие, что хочется перечислить всех танцовщиков. Но главное достоинство Ратманского – почти утраченное умение сочинять массовые танцы: именно оно определяет уровень хореографа. Дорвавшись до кордебалета Большого, Ратманский придумал для танцовщиков, проводящих свою карьеру у задников с канделябрами и попугаями, текст более плотный, чем наскребается у любого хрестоматийного принца. Он не оснащает их немыслимыми трюками, за которые его любят солисты, но дает возможность продемонстрировать все то, за что для каждого открылись двери Большого. Его краснофлотцы летают по сцене в разножках; самокатчики, с ветерком проносясь по сцене на самокатах, сохраняют апломб в арабесках; авиаторы пробуют сложные поддержки. Насыщенность прыжков, заносок, скольжений, вращений так велика, что кажется, та самая заводская лампочка, благополучной деятельности которой и посвящен весь балет, возвращается к жизни благодаря энергии, вырабатываемой этими танцами. Впрочем, Ратманский тут же показывает, что – ею начинается и заканчивается спектакль.
«Ведомости»

фотография © Михаил Логвинов