Клетка для попугаев

Артисты: Алексей Расторгуев, Алексей Колбин, Марина Кузнецова, Владимир Галкин, Элеонора Крылова, Елена Кондакова, Дарья Култышева, Сергей Клочков, Сергей Устюгов, Мария Тихонова



Продолжительность 35 мин.



Социальная мимикрия, конформизм, потеря индивидуальности - старые идеи Кафки, Ионеско, Гессе, все более актуальные в наше время, в новой пластической форме получили воплощение в спектакле.

Насекомые, носороги, попугаи – диалектика социального зоопарка ХХ века – плод печальных раздумий художника. Смешна и жалка привычка симулировать счастье, если существование исчерпывается азбучными движениями души, продиктованными только влечениями и инстинктами. Тот, кто отождествляет счастье с сытостью и комфортом еще не вознесся взором над горизонтом зверя. И вся разница лишь в том, что он более сознательно стремится к тому, чего зверь ищет слепым инстинктом.

Избравший свободу выбирает опасность и ответственность. Земное счастье уничтожается собственной храбростью.

И сегодня, видимо, дело в том, чтобы придать человеку мужество жить духовно, иначе освободившаяся попугайская клетка станет самым подходящим, желанным и безопасным местом для проживания человеческих особей. Творческий дух человека – страж и рыцарь человечности.

Кто из присутствующих на сцене более Человек - попугаи или люди… Здесь и поступки, и их последствия, и, может быть, повод лишний раз взглянуть на себя со стороны с юмором, насколько это возможно.

«Пусть вызовет недоумение, восторг или протест мое вольное обращение с музыкой. Но идея, неожиданно возникшая во мне, просто плакала и просилась в эту музыку. И жизнь, в которой я уже ничего не понимаю, тоже просилась на эту сцену и в эту музыку. И свобода, которой я очень дорожу, тоже просилась в клетку, а потом обратно, а потом снова в клетку… И я снова ничего не понимаю. Может быть, это поймете вы, мои дорогие зрители».





Это до смешного просто. В клетке сидят два попугая. Вокруг люди. Попугаи очень хотят к ним. Выбираются из клетки. И погибают. Совсем не могут жить на воле. Суть – в идее. Уж очень она горька. Но неужели верна? Вы бы видели, как робки и неуверенны их движения на свободе, как они теряют свою грациозную птичью легкость.

Вы напишите, как там в пестром вольном мире? Ошибается ли Панфилов, считая, что свобода для нас, выросших в неволе, гибельна? Или художник всегда прав? Как было бы грустно.


Горячий привет из клетки!