Театральная компания ЗМ

KILL

Театр «Красный факел», Новосибирск
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2015г. - «Лучший спектакль в драме, большая форма», «Лучшая работа режиссера», «Лучшая работа художника» , «Лучшая работа художника по свету», «Лучшая женская роль» (Дарья Емельянова)

по мотивам пьесы Фридриха Шиллера «Коварство и любовь»



Автор сценической версии пьесы, режиссер: Тимофей Кулябин

Сценография, костюмы: Олег Головко

Художник по свету: Денис Солнцев

Музыкальное оформление: Владимир Бычковский



Артисты: Павел Поляков, Анатолий Григорьев, Андрей Черных, Дарья Емельянова, Георгий Болонев, Ирина Кривонос, Сергей Богомолов, Антон Войналович, Данил Ляпустин, Михаил Селезнев, Денис Франк



Продолжительность 2 ч. 30 мин.



Возрастная категория 18+

Передо мной классическая трагедия эпохи романтизма с чистыми идеалами – добро, зло, честь, долг. В наше время, когда параллельно существует невероятное количество трактовок действительности, а картина мира предельно размыта, все эти категории стали архаизмами. Даже жанр «мещанская драма» уже не пробуждает в нас ничего, кроме улыбки, и, конечно, наивному противопоставлению положительных и отрицательных героев этой истории 18-го века никто из современных зрителей не поверит. Следовательно, моя работа строится на том, как этот классический жанр прочитать и оправдать сегодня, как инсталлировать внутрь классической схемы трагедию реальную в понимании современного человека. И я пытаюсь правдиво воспроизвести эту историю сегодня. Возможно ли это вообще? Реально ли в наше время так верить, как герои этой пьесы, быть таким убежденным в чем-то, что вне твоей власти, апеллировать к таким глобальным категориям? Все происходящее на сцене – это наш диалог, возможно, даже спор с романтизмом Шиллера, с его идеями. «KILL» («убийство», «убить») – это эксперимент, исследующий возможность или невозможность Любви и Бога в современном мире, и попытка разобраться, что вообще имеется в виду сегодня под этими понятиями.

Тимофей Кулябин




Тимофей Кулябин поставил спектакль об убийцах и их жертве, изрядно подкорректировав шиллеровские мотивы «мещанской трагедии». Заострил тему отцов и детей, причем в самом глобальном, сакральном даже смысле. Тема жертвенной смерти тянется здесь из времен легендарно-архаичных – от распятого Христа, Бога-сына, которого не спас Бог-отец. Огромные, страдающие глаза мученика в терновом венце, из-под которого сочится кровь, наблюдают с большого экрана за нами и за ними – героями спектакля.

«KILL» – продолжение последовательных режиссерских экспериментов, главный из которых – это синтезирование классической истории и ментальных примет сегодняшнего существования и восприятия. Чтобы в результате получалась третья, параллельная история, вбирающая в себя и то, и другое, но абсолютно самостоятельная. К тому же режиссер не скрывает того, что ему интересны эксперименты современных европейских режиссеров и попытка их освоения и применения на родимой почве.

В «KILL» режиссер отбирает у всех непосредственное «кипение страстей», совершенно неуместное в этом царстве рациональных построений. Здесь больше в чести мысль, а не чувство, вполне в духе современных настроений. Чувства спрятаны куда-то далеко, они не декларируются, но не исчезают совсем уж бесследно. Режиссер словно зашифровывает их в мизансценах, молитвах, музыкальном антураже, световых перепадах, быстрой смене интонаций. И эту шифровку нужно попытаться разгадать или вдруг ощутить, переходя от роли наблюдателя к моменту эмоционального включения в происходящее, чтобы потом вновь держать с ним дистанцию.

журнал «Театрал», блог




Режиссер сократил до аббревиатуры не только название драмы Шиллера, но и саму пьесу. В первую очередь были вычищены все стилистические красоты, заставлявшие рыдать публику былых времен, а нынче способные вызвать в зале в лучшем случае усмешку. Вслед за ними были убраны и восклицательные знаки, в обилии рассыпанные по тексту пьесы: все персонажи стараются говорить о любви бесстрастными тихими голосами, помня о том, что любовь – это крайне неприлично.
Спектакль Кулябина называется «Убей», и речь здесь, конечно, идет не столько об убийстве Луизы, сколько об убийстве любви, а следовательно, и самого Бога, который есть любовь.

газета «Ведомости»





В «KILL» Кулябин показал, как много коварства и как мало любви в нашем времени и сознании, в наших душевных силах, что только Бог и вынесет эту боль за несовершенство человека. Бог и человек, именно божественный дискурс, не больше и не меньше, задал режиссер.

газета «Новая Сибирь»




«KILL» – одновременно изящное и резкое, будто рожденное на лезвии бритвы сочинение о природе страстей современного человека. Вопрос, что такое любовь сегодня, задавала предыдущая новосибирская постановка Кулябина – «Онегин». Здесь он приглашает подумать о том, что такое жертва. Впрочем, не столько подумать, сколько физически ощутить: весь спектакль из глубины сцены, с огромного экрана на зрителя смотрят человеческие глаза, лоб над ними стянут колючим венцом, из-под которого, медленно заливая веки, сочится кровь. Страстотерпец, имя которого не следует произносить всуе, словно пронизывает своим взглядом героев истории, находящихся в плену своих страстей и неспособных с ними сладить. Пространство, придуманное Олегом Головко, – поблескивающий металлом раструб во всю сцену, – похоже одновременно на храм, ночной клуб и обычный городской перекресток. И еще на какой-то особый физический аппарат: в его странном поле герои оказываются словно эмоционально обнажены и отчуждены от своих личностей.

газета «Коммерсант»






Союз «Красного факела» с Тимофеем Кулябиным оказался весьма удачным. В прошлом году его «Онегин» получил первую в истории этого театра «Золотую Маску» (спецприз жюри). А в нынешнем новосибирский «KILL» по драме Шиллера «Коварство и любовь» стал единственным спектаклем от регионов, попавшим в раздел большой формы. Такую лаконичную, стильную, четко выверенную постановку можно легко представить и на каком-нибудь европейском фестивале. От старинной пафосной драмы Шиллера тут остался лишь сюжетный каркас. Режиссер сделал ее звучание максимально жестким, приближенным к восприятию современных молодых людей. Он сократил длинные монологи и включил в текст фрагменты из Достоевского, Цвейга, Лессинга и Набокова.

Оформление сцены Олега Головко – огромные глаза Спасителя в терновом венце, наблюдающие за героями с экрана, – отсылает нас к провокационным спектаклям Ромео Кастеллуччи и одновременно – к теме жертвенности, которая в этой интерпретации «Коварства и любви» становится главной. Луиза Миллер в исполнении Дарьи Емельяновой проходит свой страшный крестный путь страданий во имя любви. И эта метафора заявлена уже в радикальном видеоперформансе, который встречает зрителей в фойе и призван вывести их из зоны психологического комфорта и настроить на серьезную работу.

Марина Шимадина





Участник Межрегионального фестиваля «Ново-Сибирский транзит», Новосибирск