Тихий Дон

Спектакль Козлова не выстраивает никаких связей ни с фильмом Герасимова, ни со спектаклем Товстоногова. Козлов осознает, что традиция прервалась и мифологию необходимо выстраивать заново – не путем напоминаний, а путем утверждения новых связей, реабилитации советской культуры.

Именно переакцентированием занимается в своем «Тихом Доне» Григорий Козлов. Его задача – демифологизировать образы, ставшие в советской культуре монументальными, вернув им человечность, человеческую слабость и беспомощность перед силою судьбы. «Илиада» превращается в «Одиссею», если можно себе позволить такое сравнение: сказание об идеологической войне превращается в сказание о мытарстве одинокой человеческой души, путешествующей во времени, теряя почти все перед тем, как соединиться с самой собой, «встать на хозяйство».

Важное свойство: Козлов не сохраняет неспешности шолоховского повествования. Мы словно смотрим ленту черно-белого кино, где скорость перемещения персонажей выше привычной. Герои не экономят эмоцию, щедры и быстры на проявление чувств, они эмоционально нестабильны и совершенно не держат пауз, не оставляя места для «подумать».

Этот спектакль, полный этнографии, ритуала, документальности, орнамента, не был бы значительным, если Григорий Козлов не выражал бы отношения ко времени и не решал бы через это отношение глубокие педагогические задачи. Играя цельные натуры, бывшие студенты Козлова не забывают, что они – здешние, не такие. Есть в этой работе тоска по норме, тоска современных горожан, тоска урбанистической цивилизации по невозможности вернуть эпос, эпическое миропонимание, свойственное героям Шолохова.
Это спектакль о давно ушедшей под воду Атлантиде с казаками-гиперборейцами. Цельные люди, слитые с природными процессами.

журнал «Театрал»

Многочасовой спектакль молодых артистов «Мастерской», детища режиссера и педагога Григория Козлова, стал одним из событий прошлого петербургского сезона. И потому, что интонация, с которой этот «Тихий Дон» сыгран, чрезвычайно свежа, и потому, что такой долгий забег давно никто не предпринимал – да еще на материале большого советского романа, да еще с недавними студентами. В нескольких «томах» спектакля разворачиваются и перекрещиваются личные сюжеты жителей казацкой станицы и масштабный исторический сюжет гражданской войны, разбрасывающей по разным углам братьев, отцов и сыновей. Этюдным методом сыгранный Шолохов становится близким и все же далеким, правдивым и прямолинейным, человеческим и патетичным. В этом противоречии – весь спектакль молодого поколения «Мастерской», театра, становящегося все более важной точкой притяжения на театральной карте нынешнего Петербурга.

Кристина Матвиенко