Театральная компания ЗМ
Андрей Платонов

Рассказ о счастливой Москве

Театр п/р О.Табакова, Москва
Премии «Золотая Маска» 2008 года – «Лучшая работа режиссера», «Лучшая женская роль». Номинации на Премию «Золотая Маска» – «Лучший спектакль в драме. Малая форма», «Лучшая мужская роль», «Лучшая работа художника»
Постановка: Миндаугас Карбаускис

Художник: Мария Митрофанова

Художник по костюмам: Светлана Калинина

Художник по свету: Сергей Скорнецкий



Артисты: Ирина Пегова, Иван Шибанов, Евгений Миллер, Алексей Усольцев, Александр Воробьев, Яна Сексте



Продолжительность 1 ч. 50 мин.


Фото © Михаил Гутерман, Игорь Захаркин


Главное в «Рассказе о счастливой Москве» – наэлектризованное ожидание космического счастья, общего для всех и безоговорочного, на все времена. В центре романа – девушка-сирота, сознательным детдомовским начальством названная Москвой Ивановной Честновой. В спектакле Москва берет в руку вилку кипятильника – и вода в стакане натурально закипает.

Но назвать «Счастливую Москву» гимном любви язык не повернется. Платонов показывает, как подкашивается великая утопия. Подкашивается буквально: Москве, которая и есть эта утопия во плоти, ампутируют расплющенную вагонеткой ногу. Она прибивается к тому, кто меньше всех о ней мечтал, – пенсионеру, единственная страсть которого – облигации госзайма. А парни, обожженные ее электричеством, строят каждый свою частную жизнь.

Только ленивый не заметит, что у Карбаускиса эта вещь выглядит второй частью дилогии, начатой инсценировкой андреевского «Рассказа о семи повешенных». Декорация рифмуется со сценографией первого спектакля. Там была вешалка, а здесь выстроен целый гардероб – и деревянные переборки, увешанные шинелями и пальто, выглядят шеренгами строителей коммунизма. Но главная связь спектаклей в другом. В предыдущем – о молодых дореволюционных бомбистах – упоение жизнью рождалось в них на самом пороге смерти. Последний спектакль начинается с того, чем закончился первый, – с ощущения счастья и ожидания того, что оно станет еще полней, еще глубже, и приходит к смертной тоске в финале.

Обжигающее счастье всеобъемлющей любви – свойство ли это любой молодости или только советской, свойство ли это утопии, и любой утопии или именно этой, коммунистической, — ни на чем Карбаускис в своем спектакле не настаивает. У него в финале герои мечутся к гардеробной стойке, поднося все новые и новые пальто. Как будто передают эстафету новым и новым мальчикам и девочкам. Но то, что Карбаускис имел в виду не одни только метания молодости, понятно. И кому тут нужно доказывать, как эта утопия прекрасна и как болит после нее ожог.

журнал «Афиша»




«Рассказ о счастливой Москве» – очень легкий спектакль, но, кажется, самый мрачный у Карбаускиса. Ему долго пеняли на завороженность темой смерти, а он ставил все больше о том, что, может статься, смерти никакой и нет. В его предыдущей работе – «Рассказе о семи повешенных», явной рифме к «Счастливой Москве», это сообщалось самым недвусмысленным образом. В инсценировке Платонова режиссер не то чтобы пересматривает свой любимый сюжет, но поворачивает его: та же вешалка, только другим боком.
Персонажи «Рассказа о семи повешенных» тоже оставляли в прихожей свои пальто перед тем, как уйти в жизнь вечную. Но их было семеро, а в гардеробе «Москвы» одинаковых шинелей не счесть, и различие между двумя вешалками, построенными художником Марией Митрофановой, именно в этом: первая имела отношение к христианскому, индивидуальному понятию бессмертия, вторая – к коммунистическому, коллективному. В самом конце все участники спектакля снуют с шинелями туда-обратно и стучат по стойке номерками. На виде гардероба эта лихорадочная активность никак не сказывается – все те же серые ряды, незаменимых у нас нет, один умер, другой родится.
Прихожая, гардероб, чистилище, межеумочное пространство душевной маеты зажило своей обычной жизнью после короткого чуда утопии. В котором расцветали алые пролетарские гвоздики, всеобщее счастье ни в какую не разменивалось на личное и можно было – послушайте! – любить Москву.
газета «Ведомости»