Театральная компания ЗМ
Петр Чайковский

Пиковая дама

Театр оперы и балета, Самара
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2016г. - «Лучший спектакль в опере», «Лучшая работа дирижера», «Лучшая работа режиссера», «Лучшая женская роль» (Ирина Крикунова), «Лучшая мужская роль» (Михаил Губский)
опера в 3-х действиях, 7-ми картинах



Либретто: Модест Чайковский по повести Александра Пушкина

Дирижер: Александр Анисимов

Режиссер: Михаил Панджавидзе

Художник: Елена Соловьева

Хормейстер: Ольга Сафронова

Художник по свету: Сергей Шевченко

Артисты: Михаил Губский, Василий Святкин, Георгий Цветков, Дмитрий Крыжский, Андрей Антонов, Анатолий Невдах, Айгиз Гизатуллин, Евгения Тенякова, Ирина Крикунова, Юлия Маркова, Марина Зубчанинова, Наталья Бондарева



Продолжительность 3 ч. 15 мин.
Возрастная категория 12+

Музыка Чайковского – водопад открытых эмоций. Когда бы я ни открывал партитуру «Пиковой дамы», я всегда дотрагивался до раскаленного сердца, которое пронизывало меня желанием гореть вместе с ним.

Дерзость войти в мир этой оперы заключается в том, что она ставит перед всеми исполнителями – студентами, маститыми музыкантами самых великих оркестров – такие задачи, которые заставляют включить весь арсенал профессионализма, интеллекта и эмоционального багажа, чтобы приблизиться к заветной цели.

Александр Анисимов




Мы пытаемся еще раз пересказать эту историю, со своими ощущениями. «Петербургскость» этого произведения была поставлена нами во главу угла. Это зарисовка из быта Петербурга – мне очень хочется передать дух этого города-парадокса, города Медного всадника. По моему убеждению, никто проблемы «Пиковой дамы» не решил. И я ее тоже не решу. Но в поисках ключа к постановке один вывод сделал. Он в том, что нет никакого ключа. «Пиковая дама» – вещь в себе, она самодостаточна. Я считаю, что такие сакральные вещи, как «Борис Годунов» или «Пиковая дама», должны быть поставлены максимально аутентично.

Михаил Панджавидзе




Впервые взявшись за эту оперу, режиссер, вслед за ее героем, задается вопросом: «А если тайны нет?» Имеется в виду, конечно, тайна не столько даже трех карт, сколько собственно «Пиковой дамы». Панджавидзе отвечает на него утвердительно. И если освободить историю, придуманную Пушкиным и на свой лад переформатированную братьями Чайковскими, от шлейфа позднейших истолкований, то в ней и впрямь не обнаружится никаких таких особых загадок. Например: любит ли Герман Лизу? Подобным вопросом может задаваться лишь человек, чрезмерно зацикленный на пушкинской повести. У Чайковского эта любовь столь ярко прописана в музыке, что любые сомнения в ней – от лукавого. Перед нами именно и прежде всего – история любви. Но любви заведомо обреченной «в этом мире, в этом городе».

Действие оперы Чайковского здесь, в строгом соответствии с либретто, происходит именно в конце XVIII века. При этом, однако, сценография отнюдь не претендует на фотографическую точность изображения того же Летнего сада или каких-то иных уголков Петербурга, воспроизводя в полуусловном ключе лишь отдельные их элементы. Так что с эпохой в спектакле не всё так просто, как могло бы показаться, да и персонажи, облаченные в костюмы екатерининской эпохи, выглядят при этом отнюдь не музейными экспонатами, но вполне живыми людьми, не слишком-то скованными правилами ныне мало кому и ведомого «кодекса дворянского поведения».

Панджавидзе рассказывает нам именно ту историю, что увековечил в своей гениальной музыке Чайковский, но при этом открывает в ней, или просто придумывает, множество интересных, порой неожиданных подробностей и деталей.

журнал «Музыкальная жизнь»




Брусчатка, шпиль Петропавловской крепости, мост. Яйцо Фаберже как символ блеска императорского двора. И – жуткие черные воды Невы. Петербург в этой постановке раскрыт как город Медного Всадника, «город-парадокс» – в определении режиссера Михаила Панджавидзе. В ключевом диалоге между Пушкиным и Чайковским Панджавидзе выбирает фабулу первого, но драматургию второго. Кажется, режиссер следует точно за музыкой Чайковского, концентрируясь на развитии истории любви, во имя которой Герман (потрясающая работа Михаила Губского) и совершает цепь фатальных ошибок.
При консервативности, или – в лучшем смысле – традиционности этой постановки, она не лишена особого взгляда на героев оперы: здесь четкие очертания приобретает любовный треугольник (Лиза – Елецкий – Герман), и оригинально, но убедительно и даже трогательно решен образ старой Графини.

Марина Гайкович