Пресса

13 сентября 2018

«Большой театр – это рай». Интервью с Махаром Вазиевым о гастролях в Риге

Интернет-издание Delfi

В Ригу едет с гастролями балет Большого театра. Впервые за 38 (!) лет и во всеоружии: в двух составах спектакля "Укрощение строптивой" в главных ролях заняты три прима-балерины, три премьера и два ведущих солиста театра, все – артисты с мировыми именами. Вместе с труппой на фестиваль "Золотая Маска в Латвии" прибудет и Махар Вазиев. Легендарный человек, принявший на себя руководство Большим балетом в самые тяжелые для труппы времена – после печально известного покушения на Сергея Филина и выхода на экраны документальной ленты Би-Би-Си "Большой Вавилон".
За плечами Вазиева – славное танцевальное прошлое и руководство балетами Мариинского театра и La Scala. Впереди – светлое будущее, в которое сам Махар Хасанович искренне верит.

Конечно, на любом спектакле Большого в Риге будет аншлаг. Но если бы вам требовалось привлечь публику на "Укрощение строптивой", каким был бы главный аргумент?

Большой театр! Ну, а дальше я бы сказал, что "Укрощение строптивой" – это замечательный спектакль Жан-Кристофа Майо с замечательной музыкой Шостаковича. Что это авторский спектакль, созданный специально для труппы Большого театра. Знаете, когда вы видите удачную постановку, у вас возникает ощущение, что артисты сами себя танцуют. В случае с "Укрощением строптивой" это в какой-то степени отражает правду. Катя Крысанова, Влад Лантратов, конечно, Ольга Смирнова, Чудин Сема, -- первый состав… Во втором Кристина Кретова потрясающая, Денис Савин – вообще… Хореограф удивительно четко уловил, кто какую роль должен исполнять!

Удачный кастинг – половина успеха.

Абсолютно. Вот мы недавно гастролировали в Нью-Йорке с двумя проектами: первый был совместный с New York City Ballet и Парижской оперой, "Драгоценности" Баланчина, французы танцевали "Изумруды", мы с американцами делили "Рубины" и "Бриллианты", очень интересно получилось. А вторую неделю мы уже сами выступали, дали пять или шесть спектаклей "Укрощения строптивой". Успех был ошеломительный. Да, кто-то в этом спектакле не находит четкого следования Шекспиру – но мы же, беря тему, не ставим задачу отразить все сюжетные линии от начала до конца. Конкретика – не ключ и не конек балета. У нас – образы, у нас - состояния эмоциональные. Да, это условность, с одной стороны. Но если эта условность вызывает в тебе мощные чувства, это уже не условность, это уже реальность!

Есть ли в балетном мире табель о рангах? И если есть – каково место Большого?

Ну, я не пытаюсь выстраивать классификацию. Все компании разные, со своей историей, со своими традициями. Если мы говорим про статусные, академические театры – это одно, авторские – совсем другое… Когда смотришь балеты Бежара в исполнении его компании Bejart Ballet Lausanne – конечно, диву даешься. Но понятно, что они никогда не станцуют "Лебединое озеро", "Спящую красавицу" или "Спартака" так, как мы...
Так или иначе, мы все наблюдаем друг за другом. Даже в советские времена интересно было, а вот балет Гранд-Опера – он на каком уровне? Мы недавно, кстати, разговаривали с Бриджит Лефевр (сначала танцовщица, затем руководитель балетной труппы Парижской оперы. – Прим. ред.), мы друзья, я ее люблю очень нежно, она, на мой взгляд, очень многое сделала для Парижской оперы, для балета… Я ей говорю – мы всегда следили за вами. Она отвечает: и мы всегда следили за вами. И это нормальный процесс.
Знаете, мне сегодня часто задают вопрос, поскольку я работал в Мариинском театре, - вот кто лучше, Мариинка или Большой? Ну конечно, это разные театры, с разной историей. Но могу вам совершенно смело сказать: если Мариинский балет потеряет многое, а Большой балет приобретет еще больше, это будет катастрофа для нас, для всего русского балета. Равно и как наоборот. И это не просто слова. Это действительно так.

То есть надо держать равновесие?

Знаете, дело не в равновесии. Дело в том, что мы должны друг друга подстегивать и развиваться, идти вперед. Понимаете? Может, вчера Мариинка, сегодня мы. Конечно, я стремлюсь к тому, чтобы балет Большого театра был еще лучше. А потом еще лучше. Но это не означает, что я хочу, чтобы другие компании были хуже. Пожалуйста! Давайте работать! Давайте не просто говорить, а делать! Занимайтесь людьми! Занимайтесь актерами, компанией. Педагогами! Это государственные театры! И вообще, я вам хочу вот что сказать: это счастливые люди - те, кто работает в Большом театре или Мариинском.

Вы поезжайте в регионы и попробуйте там, как сейчас Слава Самодуров в Екатеринбурге, поднять компанию, или как Алексей Мирошниченко в Перми – хотя Пермский балет всегда был одним из лучших в Союзе. И тем не менее… И когда у меня сегодня спрашивают, как тебе здесь, в Большом, я отвечаю – это рай! После La Scala - рай! La Scala - замечательный, великий театр! Но с чудовищными законами. И с чудовищными внутренними правилами, которые совершенно противоречат специфике балета. Да, я там семь лет проработал, я их люблю, я их обожаю, я им благодарен. Но это был сложный период, очень сложный. Для того, чтобы вытащить балетную компанию, нужно было идти против правил. Иногда даже против закона. Но не потому, что ты хочешь нарушать. Просто иначе ничего не получится.

Слишком зарегламентировано все? Слишком силен профсоюз? В чем проблема?

Ну да, профсоюзы, я думаю, немного переборщили в плане своих достижений. Давайте я вам приведу простой пример. Наша профессия связана с травмами. И вот, условно говоря, человек получил травму, месяц, два пропустил из-за этого. Как он должен возвращаться на сцену? Постепенно. Он не может прийти в театр и сразу начинать прыгать. Но в Милане нет такого. Вы пришли – и все, с первого дня включились в работу в обычном режиме. Вы по закону обязаны сразу все делать. Ваш постепенный ввод с учетом травмы вообще никого не интересует. Второй вопрос: а где же тогда этот человек должен форму набирать? Я вам отвечу. За свои деньги снимать студию и заниматься там сам. Для чего?! Для того, чтобы вернуться в свой же театр и войти в форму? Вам не кажется это бредом?

Кажется.

Вот вам один из примеров. Да, конечно, зашкаливает. Но, повторяю, все театры разные, и La Scala – величайший театр не только с точки зрения оперы, бельканто, но и с балетной историей потрясающей. И она должна продолжаться. Но, мне кажется, для балетного искусства русский репертуарный театр – это самое оптимальное. Когда вы можете последовательно заниматься актерами. Мы иногда не отдаем себе отчета в том, что мы счастливые люди. Потому что западная система все-таки предполагает жесткость. В западной системе мало присутствует понимание роста актера. Готов – готов, не готов – никого не интересует, это его собственная проблема. .. Поэтому нагло скажу: русский балет был, есть и будет оставаться одним из лучших балетов мира.

Вам понравился фильм "Большой"?

Без комментариев. Мы, балетные, смотрим фильмы про себя совсем другими глазами… Я очень люблю Валерия Тодоровского. Алиса Фрейндлих – величайшая актриса. А фильм… Во-первых, это же художественное произведение, это же не чистое отражение того, что на самом деле происходит. К тому же у кино свои правила, и один из самых мощных его инструментов – крупный план. Ты видишь, как человек говорит, как плачет. А у нас все издали, без слов. Представляете, как сложно балетным добиться признания?..

А вы хоть когда-нибудь хорошее кино про балет видели?

Художественное? Был фильм Эмиля Лотяну "Анна Павлова". Какие-то моменты там действительно интересные. Он вообще был крупный режиссер, художник, один его "Табор уходит в небо" чего стоит. Но про балет я точно могу одно сказать: его надо смотреть на сцене.

Ну так людям же хочется и за кулисы заглянуть.

Ну, я сейчас смотрел нашумевший фильм Учителя "Матильда". Вокруг него уж такая скандальная ситуация была, – а я, признаюсь, ничего не нашел, что можно было бы так истолковать и расшифровать, чтобы оскорбиться… Но это мое личное мнение. А в остальном… Что-то мне больше понравилось, что-то менее. Спасибо, что режиссер вообще за такую тему взялся и интересно ее раскрыл. Балетные фильмы очень сложно делать.

Наполеон, как известно, считал, что проще управлять войсками, чем Парижской оперой – балерины, которые беспрестанно требовали у великого человека ролей, выводили его из себя. Император был прав?

Да, наверное. Отчасти. Понимаете, в чем дело? Вот заходит ко мне человек, мы беседуем, а я на него смотрю и неосознанно думаю о другом – подойдет к этой партии или нет… Да, он был прав, с армией легче, чем с балеринами (смеется), но… не так трудно, если вы искренне их любите, искренне хотите им помочь, а не себя пиарить, мол, какой вы великий и как тут все без вас рухнет (нет, ничего не рухнет, и не такой великий, вообще не великий, великие – только актеры, которые выходят на сцену). А самое главное – это педагоги. Репетиторы. Я же опираюсь на них, по сути. Как ни банально это прозвучит, но актеры же выполняют то, что вы от них требуете. Значит, они и есть носители ваших идей и ваших задач. Да, бывает сложно, бывают капризы – ну пусть, пусть покапризничают. Тоже атрибутика театральная. Это нормально. Это и в жизни происходит, а тут уж… Так должно быть. Абсолютно. Поэтому, мне кажется, даже деньги зарабатывать без любви не нужно. Я, конечно, понимаю, много ситуаций, когда люди вынуждены заниматься тем, что они не очень любят, чтобы кормить свою семью, содержать своих близких. Это, конечно, не самая счастливая ситуация. Но когда ты любишь то, чем занимаешься, - это счастье. Правда.

оригинальный адрес статьи