Пресса
Конкурсная программа
Региональные проекты
«Золотая Маска в кино»
Зарубежные проекты
«Золотая Маска в городе»
Детский Weekend
Внеконкурсная программа
Архив
2 марта 2009
оригинальный адрес статьи
Семейные дрязги вокруг умывальника
Татьяна Кузнецова | КоммерсантъФестиваль "Премьеры Мариинского театра в Москве" — часть масштабной "Золотой маски". Но из двух прошлогодних петербургских новинок на национальный конкурс попала лишь одна, а показать хотелось обе. Рубрика "Премьеры" помогла представить и неноминированное "Стеклянное сердце". Этот оригинальный балет на музыку Александра Цемлинского хореограф Кирилл Симонов поставил по собственному сценарию, основанному на мотивах скандальной любовной истории, случившейся в Вене на рубеже прошлого и позапрошлого столетия. Ее действующими лицами были композиторы Малер и Цемлинский. Оба домогались любви роковой красавицы Альмы Шиндлер. Та, впрочем, недолго колебалась с выбором: вышла замуж за состоятельного солидного Малера и прожила с ним 10 лет до самой его смерти.
У Кирилла Симонова Малер превратился в "богатого вельможу Густава", Альма — в его невесту, Цемлинский стал "бедным поэтом Александром", а два акта балета — его "снами": чрезвычайно удобный жанр для обоснования бессвязности происходящего. Во сне, особенно кошмарном, привидеться может всякое, так что кроме конкретных персонажей в спектакле в изобилии водятся метафорические: всякие дриады, розы, осколки сердца и прочая сугубо балетная живность. Что до сюжета, то он развивается довольно однообразно: в конце каждого танцевального раздела кто-нибудь кому-нибудь дает по физиономии. Секс у господина Симонова неразрывно связан с мордобоем — претенденты поочередно укладываются на Альму непосредственно до или после рукоприкладства. Но при этом соблюдают гигиену: в углу сцены размещается умывальник, в котором герои регулярно моют руки. Этот предмет помимо утилитарной несет и смысловую нагрузку: брызгая водой друг на друга, персонажи символически обозначают всплеск чувств. Жаль, что умывальник не затанцевал.
Впрочем, танцующий умывальник явно не по зубам господину Симонову: он оказался не в состоянии обеспечить разными танцевальными па даже тех персонажей, которых придумал сам. Фантазия хореографа способна породить не больше одной комбинации на один музыкальный фрагмент. Поэтому все герои "Стеклянного сердца" — и поэт (импульсивный Максим Зюзин), и вельможа (байронический Ислом Баймурадов), и Альма (роскошная Екатерина Кондаурова), и не имеющие сюжетных функций Садовник с Садовницей (техничные Яна Селина и Антон Пимонов), и розы-дриады-осколки — битых полтора часа, выстроившись шеренгами лицом в зал, синхронно проделывают совершенно одинаковые движения.
Петербуржец Симонов не оставляет без употребления и базовый — классический — тренаж: телесные волнения танцующих он перемежает совершенно академическими арабесками и прыжками, не хватает разве что фуэте и большого пируэта. Но вообще-то в господине Симонове явно умер педагог аэробики. Телодвижения он задает интенсивные, напоминающие колебания морских водорослей в девятибалльный шторм. Торсы танцующих ходят нервными волнами, руки описывают восьмерки вокруг головы и корпуса, ноги заплетаются петлями или выдергиваются из суставов — лет двадцать назад таким образом продвинутые советские балетмейстеры, насмотревшиеся западных видеокассет, воображали современную хореографию.
оригинальный адрес статьи
