Пресса

Мария Ревякина: «Культура не услуга, а общественное благо»

Февраль, март и апрель – жаркие месяцы для любителей театра. По традиции в 24-й раз в столице проходит фестиваль лучших российских спектаклей. В дни старта «Золотой маски» «Театрал» публиковал фрагмент интервью с Марией РЕВЯКИНОЙ о том, чем удивит фестиваль в этом году. Однако часть разговора была посвящена и острым проблемам, которые нынче стоят перед театральным сообществом. Приводим эту беседу полностью

– Мария Евсеевна, для «Золотой маски» сейчас самый горячий период: как вы оцениваете конкурсную программу этого года? Она наверняка меняется?

– Действительно, конкурсная программа из года в год претерпевает некоторые изменения, но небольшие. Все-таки есть основной стержень, а к нему могут добавляться какие-то номинации, но какие-то могут и уходить. Театр живой организм, и номинации зависят от реального положения дел.

Можно сказать, что фестиваль открылся 22 декабря «Саломеей» Мариинского театра, потом Большой театр сыграл «Манон Леско» с Анной Нетребко в главной партии, а весь эшелон покатился 6 февраля. В этот день Пермский театр оперы и балета показал «Золушку» Алексея Мирошниченко. Дальше прошла опера «Cantos» (10-11 февраля), которой дирижировал Теодор Курентзис, ну и следом – 22 города, 212 частных номинаций – все это основной конкурс, который будет проходить на самых разных площадках Москвы. Фестиваль завершится 14 апреля. Лауреаты будут объявлены 15 числа на торжественной церемонии на Новой сцене Большого театра.

Что нового появилось в конкурсной программе? Это новые города, откуда приедут спектакли – Лесосибирск, Альметьевск и Махачкала, что для нас приятно. Лесосибирск в прошлом году уже участвовал во внеконкурсной программе (замечательный был спектакль, который много обсуждали; уникальные ребята, преданные своему делу, живут в этом маленьком городе).
В конкурсной программе есть, разумеется, и тяжеловесы. Мы ими гордимся. В их числе, например, БДТ, Театр Вахтангова, Малый драматический, МХТ, Александринка и другие. Но вместе с тем, наряду с ними – театр «Олонхо», Башкирский театр имени Гафури (спектакль «Антигона» Фарида Бикчантаева представлен в шести номинациях); впервые на «Маске» появился Молодежный театр из Краснодара со спектаклем «Гроза». Конечно, приятно, что спустя 12 лет вновь приедет Воронежский театр оперы и балета (они покажут оперу «Родина электричества» в постановке Михаила Бычкова).

Дальше хочу рассказать о внеконкурсной программе «Маска Плюс», потому что, с моей точки зрения, она очень интересная в этом году. Ее собирали три молодых эксперта из Петербурга, Кирова и Новосибирска, это Оксана Кушляева, Екатерина Рябова и Оксана Ефремова. В программу вошли спектакли трех учеников Вениамина Михайловича Фильштинского – Жени Багинской, Алексея Забегина и Николая Русского. И будут представлены постановки еще четырех режиссеров, работы которых интересны всегда – это Всеволод Лисовский, Галина Зальцман, Юлия Ауг и Павел Зобнин.

Вот такая афиша, при этом, что интересно, мы всегда в «Маске Плюс» обсуждаем спектакли. То есть у нас после каждого показа остаются зрители, кураторы, критики, участники и говорят о только что сыгранной работе. Пускай работа сопровождается спорами или сомнениями: эта дискуссия помогает театру развиваться. Кроме того, в рамках внеконкурсной программы запланированы две дискуссии. Первая посвящена молодой режиссуре – между театральной школой и репертуарным театром. Во второй участники обсудят возможность эстетической, художественной программы в современном театре.

– А «Детский Weekend» готовит какие-то сюрпризы?

– Да, эту внеконкурсную программу мы проводим уже не первый год и главная ее задача – поиск наиболее интересных спектаклей для детей по всей России (над этим работают наши кураторы Алексей Гончаренко и Марина Шимадина). «Детский Weekend» – это три дня, 16, 17, 18 марта, но за это время пройдет 15 показов.

– В прошлом году «Детский Weekend» был адресован маленьким зрителям (было много фольклорных спектаклей, ярких стилизаций).

– Совершенно верно. А в нынешнем мы сменили вектор и подобрали спектакли новаторские, поисковые, которые в детском театре получаются очень редко. Характерно, что в афишу «Уикенда» также вошли конкурсные спектакли из номинации «Эксперимент». Это говорит о том, что в детском театре сейчас происходит тектонический сдвиг. Причем под «детским театром» мы имеем в виду не только спектакли, адресованные малышам, но и постановки для подростков.

– Вообще это самый сложный сегмент (в особенности 12-14 лет), поскольку они и к малышам уже не относятся, но и до юношества еще не доросли…

– Да, сложнее всего работать с этой аудиторией, находящейся в «переходном возрасте». К тому же, немногие режиссеры готовы браться за столь ответственное дело. Но появился целый ряд новых постановок, поскольку есть свежие тексты. Это прежде всего работы КэйтДи Камилло, Дэвида Алмонда, Михаиэля Энде, Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак.
Жанры представлены разные: спектакль-комикс, спекталь-чат, спекталь-лекция, спектакль-мокьюментари. Где-то подростки могут покидаться подушками, а где-то включиться в игру посредством мобильных телефонов.

– Интерактивное действие…

– Да, и здесь мы тоже стараемся закрепить эти тенденции посредством, например, мастер-классов. Так, скажем, после «Скеллига» по книге Дэвида Алмонда, которую перевела Ольга Варшавер, состоится, во-первых, обсуждение спектакля, а во-вторых, Ольга проведет мастер-класс, где расскажет про особенности театрального перевода и, в частности, о том, как при работе над пьесой или инсценировкой помочь раскрыть замысел писателя. Главный вопрос: кто такой переводчик: соавтор или киллер?

Запланирована также лаборатория, в рамках которой молодые режиссеры будут работать над эскизами по новым книгам для детей. 5 творческих групп и по итогам лаборатории покажут 5 эскизов спектаклей. Отбором литературы для этой работы занимается критик Дарья Варденбург.

Еще одна лаборатория будет проходить 16, 17 и 18 марта. Она называется «Когда мама была маленькой». В ней примут участие дети и родители, разыграв смешные или грустные истории про свою семью. Интересно то, что родители здесь будут участвовать вместе с детьми. Лабораторию проводят Марфа Горвиц, художник Этель Иошпа, хореограф Соня Левин и драматург Катя Бондаренко. Кроме того, несколько издательств (в их числе, например, «Самокат», «Манн, Иванов и Фербер», «Белая ворона») делают свои мастер-классы по книгам для подростков.

– Кажется, это впервые в истории «Маски»?

– Да. Нам важно соединить театр с миром прекрасных книг для детей, которые сейчас издаются в большом количестве и привлекают огромный интерес. Ведь мы обращается к одной аудитории – заботимся о развитии детей и о собственном будущем.

– На мастер-классы надо будет покупать билеты?

– Нет, они бесплатные. Разве что группы мы набираем заранее, по записи.

– То есть надо спешить?

– Нужно будет записаться, когда откроется регистрация.

– На какой площадке это проводится?

– Все это площадки спектаклей «Детского Weekend’а» - ЦИМ, Электротеатр Станиславский, ЦДР, РАМТ, Новое пространство Театра Наций. Подробное расписание смотрите на нашем сайте.

– Очевидно, что новые проекты появляются у фестиваля едва ли не каждый год. Взять хотя бы «Маску в кино»…

– Да. Этому направлению уже 4 года и оно тоже хорошо развивается – нашло своих почитателей и в столицах, и в городах страны. В этом году мы запланировали трансляцию спектаклей в кинотеатрах страны «Иванов» Театра наций, «Барабаны в ночи» Театра Пушкина и «Коварство и любовь» МДТ.

– Они отсняты или это будет идти прямая трансляция?

– Прямая трансляция. Единственно, в регионах, где другой часовой пояс, она будет отложена. Но зрители увидят именно ту постановку, которую покажут в рамках нашей программы. И даже больше, поскольку трансляция предваряется репортажем из зрительного зала, интервью с артистами и авторами спектакля. История это дорогая (отсюда и малое количество спектаклей), но мы делаем на нее серьезную ставку.

Кстати, в этом году мы делаем еще один пробный шаг, запуская проект «Золотая Маска online». На платформе Яндекса мы будем транслировать несколько спектаклей (сейчас обсуждаем условия; главное, чтобы спектакль, показанный в конкурсной программе, зрители могли посмотреть в интернете в течение нескольких дней). Делается это для расширения зрительской аудитории.

– Для популяризации театра.

– Совершенно верно. Но проект непростой, поскольку приходится решать множество организационных вопросов. В нынешнем году мы опробуем это на трех спектаклях: «Губернатор» Андрея Могучего (БДТ), «Чаадский» Кирилла Серебренникова («Геликон-опера») и «Король Лир» Дениса Бокурадзе (театр «Грань» из Новокуйбышевска).

– И получается, что в этом срезе представлены Москва, Петербург и Новокуйбышевск.

– Если этот опыт окажется удачным, и мы получим достаточное количество фидбэков, то на следующий год продолжим традицию.

И еще из спецпроектов – «Золотая Маска в городе» – то, что мы делаем каждый год. Это небольшие, но яркие и запоминающиеся перформансы театров-участников фестиваля. Место действия – весь город, улицы, площади, музеи, торговые и бизнес-центры, что угодно.

У нас пять лет работает Институт театра – образовательный и просветительский проект, адресованный молодым профессионалам. Лаборатории Института театра посвящены исследованию самых разных тем современного театра, они сочетают теорию и практику, всегда проходят под руководством кураторов, привлекают внимание огромного числа людей только начинающих работать в театре. Неизменно в Институте театра мы организуем лабораторию по театральной критике. В этом году также проводим лаборатория по развитию аудитории. Традиция проводить лаборатории по хореографии у нас тоже сохраняется. В апреле известный хореограф Охад Нахарин и его коллеги из компании «Бат-шева» (Израиль) проведут лабораторию на базе балета «Москва».

И самая волнующая инициатива Института театра – это Международная конференция директоров театральных фестивалей мира, которая называется «Международный театральный фестиваль. Художественная идея как бизнес-стратегия». Вести ее будет гендиректор Московского музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Антон Гетьман.

– Конференция пройдет ближе к апрелю, наверное?

– Сейчас согласовываем даты, но все мероприятия должны завершиться до 15 апреля. Люди очень занятые, поэтому сложно их собрать. Мы уже год этим занимаемся. Вот такая программа, большая, насыщенная, но закончим мы, на самом деле, в мае. Это я вам первым говорю. В мае мы привозим замечательный спектакль Саймона Макберни, который называется «The Encounter». Можно перевести как «Встреча», по книге бразильского автора. Сюжет такой: летчик терпит крушение на своем самолете и попадает в джунгли, где встречается с другой цивилизацией. При этом на сцене один-единственный актер, сам Макберни (он же и режиссер).

Все эффекты строятся за счет звука (я впервые такое видела). Вы сидите в наушниках, но у вас ощущение, что вокруг джунгли, что рядом рядом с вами кто-то есть и даже невольно оглядываешься. Это невероятно, как звук воздействует на мозг. Просто мурашки по коже.

Спектакль будет идти в «Мастерской Фоменко». Мы с трудом три года уговаривали Саймона приехать. И он, наконец, дал согласие. Британский совет нас поддержал. Вот таким будет завершение нашего предъюбилейного года.

– Интересы спонсоров как-то учитываются при составлении программы?

– Никогда партнеры не вмешивались в репертуарную политику «Золотой Маски». И мы очень благодарны им. Это прежде всего наш генеральный партнер «Сбербанк», компания «Евроцемент груп», Фонд Прохорова, «Северсталь», 01 Properties, Фонд Тимченко, поддерживающий театры из малых городов.

Сбербанк – самый верный и надежный партнер, сотрудничеством с которым мы очень дорожим и считаем его команду коллегами и друзьями. Это не только существенный взнос в бюджет фестиваля – это понимание общих целей и задач. В прошлом году мы вместе со Сбербанком воплотили в жизнь целый ряд интереснейших идей, в том числе публичные дискуссии, самым актуальным темам современного театра и культуры.

Мы благодарны «Евроцементу» за то, что несмотря на сложное положение дел в строительном бизнесе (сейчас, сами понимаете, отрасль не в лучшей поре), он нас не бросает и активно поддерживает ту миссию, которую несет «Золотая маска».

Фонд Прохорова поддерживает отдельные проекты, в частности «Золотую Маску online». Благодаря «Норникелю» мы проводим выездные программы. За последние годы они прошли, например, в Норильске и в Красноярске, а в этом едем в Читу.

Очень важна для «Маски» компания «Северсталь», которая много лет с нами. У них есть такой город – Череповец, непростой, там основное производство стали. И, конечно, когда мы в первый раз привезли туда спектакль, «Северстали» сложно было привлечь зрителей. Но уже на следующий год наблюдалась совершенно иная картина. Сейчас приехала «Маска» – билетов нет. То есть они на собственном опыте убедились, что театральное искусство востребовано.

– А как вам удавалось их завоевывать?

– Очень сложно. Это, конечно, вопрос доверия, уважения, абсолютно строгой отчетности, когда они видят, на что деньги идут и видят результат, лица людей, изучают отзывы. Вот в прошлом году мы начали сотрудничество с «Русалом», например, проводили трансляции в глубинке, а в этом году они сказали: «Давайте, мы возьмем наши три города, и вы привезете туда театр». Вот такими небольшими шажками мы и движемся. Так же было и с «Северсталью». Сначала мы устроили гастроли в Череповце, а потом они сказали: хорошо, мы поддержим вашу церемонию.

– В последнее время многие ваши коллеги вынуждены часто отстаивать свои права, разъяснять элементарные вещи, поскольку общество сейчас чрезмерно наэлектризовано. Появляются борцы за нравственность, которых бесконечно что-то оскорбляет – то сцена из спектакля, то сюжет сатирического кинопамфлета, то «неправильный состав» жюри какого-нибудь фестиваля… Деятельность директора напоминает хождение по минному полю – бесконечное количество препон.

– Недавно самую большую препону учреждениям культуры пытался создать Минфин, предложив вывести культуру в социальный заказ. Предполагалось, что театры будут отнесены к сфере услуг, к социальной сфере (как, скажем, парикмахерские, мед.учреждения или парки аттракционов).

Фактически формирование социального заказа является ничем иным как вмешательством в творческую деятельность. Замена субсидии на выполнение государственного задания на любую другую форму предоставления бюджетных средств порождает произвол и коррупционный потенциал.

К счастью, благодаря поддержке Государственной думы, депутатов, которые нас услышали, эту инициативу удалось отклонить. В сфере культуры и искусства не может быть конкурентных отношений в рыночном понимании. Театр относится к гуманитарной сфере общества, несет общественное благо и никак не может выходить на рынок, не может с кем-либо конкурировать. Это ценности, которые вкладываются будущее, в развитие человека, потому что без всесторонне образованного, «сложного человека» невозможно построить серьезную экономику.

В соответствии с Основами государственной культурной политики, культура – не услуга, а общественное благо, и не может быть приравнена к традиционным отраслям социальной сферы. И сейчас особенно важно начать разработку необходимого всем культурным учреждениям Закона о культуре.

–Вы вообще как нынешний период оцениваете? Ведь деятелям культуры все чаще приходится объединяться и отстаивать свои права…

– Ну что можно ответить? В советское время существовала цензура, действовали художественные советы, было ЛИТО, где запрещалась или утверждалась пьеса к постановке. Сколько прекрасных спектаклей Товстоногова, Ефремова, Любимова, Эфроса было закрыто, сколько замечательных кинофильмов погибло на полках студий…

Поэтому объединяться нам всем необходимо, и объединить все усилия для сохранения и развития всех культурных институций, поддержки новых интересных явлений в культуре, молодые кадры растить. Для этого нам остро необходим Закон о культуре, новый взгляд на культуру и на роль государства в развитии и поддержки культуры, развитие меценатства.
Целью пересмотра действующего законодательства должна стать гуманизация образования, восприятие культуры как инструмента ценностей, нужно выделять правовой статус творческого работника, стимулирование развития рынка культурных благ, защита прав потребителей культурных благ и т.д.

– Вроде бы всё очевидно, но всё равно примечательна тоска по старой советской клетке. Вот буквально накануне нашего интервью прошла новость о том, что Елена Драпеко предлагает создать высший совет по нравственности, который будет оценивать спектакли, фильмы, выставки, книги…

– Мне кажется, это великое заблуждение и особенно удивляет, что инициатива исходит от актрисы в прошлом. Лично мне кажется, что в вопросах нравственности и чистоты побуждений надо начинать не с театра, в который ходят 4 - 6% населения страны, а с телевидения, с интернета – с того, что дает массовый охват. С ужасом наблюдаю, сколько там жестокости, насилия и безнравственности. Вот об этом следует думать в первую очередь. По фейсбуку прошла документальная съемка, где 17-летние осужденные за убийство девочки рассказывает о совершенных преступлениях. Мороз по коже! Это что – театр виноват? Или меньше у нас стало мата на улицах после того, как запретили на сцене использовать эту лексику?

А когда в студию вечернего ток-шоу зовут убийцу или насильника, да, к тому же, встречают аплодисментами, у меня первый вопрос – почему встревоженные борцы за нравственность проходят мимо этого. Тут ведь и происходит массовое заселение в мозги тех бацилл, которые провоцируют жестокость и агрессию.

Потому что у любого художника (если он художник) все равно есть чувство нравственности, ответственности за то, что он делает.
Одним словом, запреты внедрять нужно не с театра. Театр это лишь зеркало общества. Начинать следует с системы образования, воспитания в семье, организации досуга детей.

– В прошлом году свой юбилей отметил Театр наций, а в будущем – 25 лет «Золотой маске». Специально к этой что-то планируется? И какие проекты нас ждут в Театре наций?

– В этом году в театре у нас планируется постановка Андрея Могучего, Марат Гацалов выпустит «Утопию» по пьесе Михаила Дурненкова. Дальше состоится премьера спектакля «Сыщик» в постановке Явора Гырдева, а в ноябре спектакль поставит Александр Сокуров (сейчас он работает с драматургическим материалом). К тому же, мы хотели бы к концу году начать работу над мюзиклом «Стиляги» (в его основе пьеса Коробкова, по который был снят фильм). Ставить будет Алексей Франдетти.

– У вас разнообразные формы работы со зрителем (недавно, например, появилось Новое пространство Театра наций). Кто фонтанирует этими идеями? Как это происходит?

– За всю репертуарную политику отвечает Евгений Миронов и его заместитель Роман Должанский. В Новом Пространстве есть куратор Вера Мартынова. Но для того, чтобы все творческие планы воплотить в жизнь, необходима профессиональная команда людей. Тут один человек не справится, мы шли долгим путем, приходилось кого-то брать на работу, а потом менять. Это процесс постоянный. Все проверяется работой и вовлеченностью в жизнь театра. У нас сейчас очень хороший рекламный отдел. Есть специалисты из разных сфер (кто-то работал на телевидении, кто-то – в Музее современного искусства, кто-то – в других театрах и фестивалях). В театре всегда нужно подбирать людей на каждое направление, которые, в итоге, умеют работать друг с другом, знают, что такое горизонтальные связи, понимают миссию театра и его задачу. А уже мое дело – их объединить, определить направления и контролировать.

– Вы директор двух очень солидных предприятий. Та ситуация, в которую попал Кирилл Серебренников, заставляет вас и ваших коллег как-то внутренне сплотиться? Возникло понимание, что сегодня в любой момент к любому директору можно придраться, было бы желание? Может быть, вы еще раз собрали команду, ужесточили правила, требования, контроль в своей работе?

– Нет, команду не собирала, потому что все люди грамотные, профессиональные. У нас есть очень много законов федеральных, которые мы обязаны исполнять, и мы их исполняем. И другого пути здесь быть не может. В этом процессе - и бухгалтерия, и экономисты, и плановый отдел, и контрактная служба. Они понимают, что все от строчки до строчки должно быть исполнено в соответствии с действующим законодательством. При этом нарушить его невозможно, потому что мы привязаны к электронной площадке казначейства, мы не можем обойти ничего, потому что не пройдет платеж, если хоть один пункт будет нарушен.

– То же самое с Грантом президентским, там специальный счет и ни шага влево, вправо.

– Абсолютно верно. Тем не менее по 44-му ФЗ мы все равно продолжаем работать с Государственной думой. Внесли наши предложения по поправкам в этот закон, которые нам кажутся очень важными. Закон работает – его надо выполнять. Но нам всем необходимо и корректировать его с помощью Государственной Думы, вносить предложения и поправки, усовершенствовать то, что мешает работе.

Например, нам с коллегами удалось внести изменения в федеральный закон о проведении независимой оценки качества условий оказания услуг органами культуры, в результате чего остались только два критерия (вместо более чем двадцати). Эти примеры и говорят о том, как важно единение театрального сообщества и планомерная работа по улучшению Законов, касающихся культуры.

– А никто из близких вам не советовал, что не надо лишний раз высовываться, критиковать чиновников, лишний раз защищать Серебренникова?

– Я не могу отвечать за все театральное сообщество, но если я чувствую, что моя позиция правильная, – я ее высказываю. У каждого человека есть собственное мнение и каждый вправе его высказать. Если кто-то считает по-другому, значит, пусть говорит по-другому.

– И все же ситуация с арестами сплотила директоров, профессиональное сообщество, причем людей с разных взглядов, разных оценок…

– Мне кажется, что да. Сообщество стало более консолидировано. Мы не разобщены, мы стали обсуждать проблемы вместе, мы собираемся на базе Союза театральных деятелей. Как раз накануне мы и собирались по поводу Закона о культуре. Ни у Минфина, ни у Минэкономразвития нет внятного понимания, что труд артистов невозможно нормировать, что балерина не должна крутить в секунду столько-то фуэте, а актер произносить в минуту столько-то слов. Иными словами, в творческую среду невозможно внедрять эффективный контракт, это бред.

Но у некоторых чиновников есть ощущение, будто они хорошо разбираются в тонких материях искусства. И потому нам приходится напоминать: «Простите, но вы не понимаете специфику». И они действительно порой не понимают. Может быть, это не их вина, а их беда. Они говорят: «Ну как же, должны ведь существовать общие нормативы для артиста или для режиссера». Мы говорим: «Нет, труд режиссера нормировать невозможно. Это ведь не сапожник и не сборщик у конвейера». Культуру нельзя загонять в прокрустово ложе бессмысленной отчетности о количественных достижениях и процентах на душу населения, о чем говорил президент ещё в 2014 году. И, конечно, если бы театр относился к социальной сфере, к сфере услуг, многим чиновникам было бы проще, но я надеюсь до этого не дойдет.