Театральная компания ЗМ

Пресса

1 ноября 2016

Кот не ми-ми-ми

Анна Гриневич | Интернет-издание «Karelia»

Нашумевший в Москве спектакль «Кот стыда» показали в Петрозаводске. Публика получила ответ на незаданный вопрос: кого обнимать?

Спектакль «Кот стыда» в Петрозаводск привез РАМТ — Российский академический молодежный театр. Два представления прошли на сцене Музыкального театра в рамках фестиваля «Золотая маска». Гастроли продолжились в Костомукше.

«Кот стыда» — это спектакль в трех частях, каждая из которых задает свой поворот темы «отцы и дети». Начинается с истории 15-летней девушки, которая наездами бывает дома и там может общаться только с котом. Продолжается темой блудной дочери, которую дома ждут мать и муж. Завершается историей про бабушку и внучку. «А шарик вернулся, а он голубой». Режиссер — Марина Брусникина.

Все три пьесы написали молодые современные авторы, уже известные. У каждого автора — свой юмор и свой, почти документальный, разговор о том, почему близкие люди так далеки. Возможно, разговор о семье сейчас снова становится актуальным.

О том, как сами актеры воспринимают семейную тему, заявленную в материале, «Республика» узнала у Дарьи Семеновой и Максима Керина, актеров РАМТ. Дарья Семенова играла в пьесе «Кот стыда» Таи Сапуриной «первое лицо» — подростка, а в пьесе «Март» Ирины Васьковской — маму героини, которая боится получить новости о дочери из криминальных сводок. Максим Керин в «Коте» — дедушка в раме, а в финальной части «Ба» — Алексей, первый друг героини, бухгалтер-надомник.

С 15 сентября по 9 декабря спектакли, включенные в афишу фестиваля «Золотая маска», проходят в десяти городах России и в странах Балтии. Организаторами карельского крыла фестиваля выступают Министерство культуры Карелии, Музыкальный театр РК, АНО «Фестиваль «Золотая маска». Генеральный партнер проекта — компания «Северсталь».

Все об этом знают


— Как сейчас, по-вашему, звучит тема отцов и детей в жизни и искусстве?


Дарья: — Мы намеренно отказались от чернушности и темноты, которые можно было бы вытащить в этом материале. Нам хотелось сказать о любви и о движении к свету. Все герои — любящие люди, но они многое не могут — простить, принять что-то. Все живут по своим заданным схемам. В принципе все и так знают о том, что нужно не бросать близких, видеть и слышать их, — что об этом говорить? Но мы тут решили все же поговорить. Проблема классическая, и тот факт, что у нас есть мобильный телефон, позволяющий соединяться с родными, когда вздумается, ничего на самом деле не меняет в жизни. Не всегда хочется звонить.

Максим: — У меня на телефоне деньги кончились. Мам, положи!

Дарья: — Знание истории семьи и своих корней — важная вещь. История предков на тебя все равно сильно влияет. Вот Максим много знает о своей семье.

Максим: — О моих предках роман можно писать. Семья была дворянской и прогрессивной. Мой дедушка очень радел за отмену крепостного права, все крепостные сидели с ним за одним столом. Он их учил рисованию и грамоте. Прадед умер от воспаления легких, спасая крестьянскую девочку. Шел по мосту в цилиндре с тростью и вдруг увидел, как девочка, полоща белье, провалилась под лед. Не раздумывая, он прыгнул в воду и спас ее. Девочка выжила, а дедушка заболел и умер.

— Как вы искали форму для спектакля?

Дарья: — Мы сложно к ней шли. Не сразу приняли первую часть. Что это за текст такой: пошел туда, пошел сюда, включил чайник, выключил, было темно, я закрыла дверь… Как это играть? Про что это? Почему это важно? Автор подробно и скрупулезно рассказывает, как человек едет домой. Без шуток и анекдотов.

Максим: — Сейчас современные пьесы интерпретируются в духе читок. Мы тоже с этого начали. Когда читаешь — все хорошо, все летит и плывет. А потом поняли, что все это не ключ ни к одной пьесе. И мы с режиссером сидели и ломали голову над ключом. Пьесы связаны одной темой. Сверхзадача ясна — играем тему. А как? Через что? Придумали ходы ко всем. Третья ближе всего к нашей психологической школе: есть завязка, развязка.

Все из жизни. Какая у нас жизнь, если верить телевизору? Сплошной бред какой-то. А потом понимаешь, что у нас у всех общий корень. Девчонки-авторы как-то до этого дошли. Рубят правду, не разукрашивая ее художественно. И, наверное, поэтому текст отдает при чтении чернухой: где мои розовые очки, где конфетти, где декорации? А в итоге просто нужно зажмуриться и прыгнуть туда, в этот омут. Как мы придем к свету, если не поговорим об этом? Поэтому начало спектакля построено на отторжении.

Дарья: — Зрители думают: ну все, сейчас начнется: уважайте родителей, не забывайте им звонить… Зрителю зачем это? И так понятно. А потом смотрят, а история-то совсем другая!

Максим: — Для чего нужен театр? В театре человек может испытать несколько «со»: со-чувствие, со-единение. Когда у зрителя находятся по ходу спектакля ответы на вопросы, которые он даже себе не озвучивал, тогда и происходит этот стык — искусства и жизни.


оригинальный адрес статьи